Олег Астахов: наедине с городом или осмысление метафизической фотографии

Город, как и сон, не терпит объяснений. Он — ткань, сотканная из теней и света, из мгновений, которые, едва родившись, уже стремятся исчезнуть. Я брожу по его улицам, как по лабиринту памяти, где каждый поворот — это новая страница, каждый фасад — откровение, а каждый прохожий — случайный соавтор моего внутреннего повествования.

Фотография, этот странный и несовершенный инструмент, становится для меня ключом, отпирающим двери в иные измерения. Это — не просто фиксация реальности, но попытка уловить метафизическую суть мира, ту самую, что ускользает от взгляда, но оставляет след в душе.

Я помню тот день, когда впервые осознал, что фотография — это не просто искусство, но и философия. Было раннее утро, и город ещё не проснулся. Туман, как призрачный художник, размывал контуры зданий, превращая их в абстракции. Я стоял на мосту, держа в руках камеру, и вдруг понял, что снимаю не сам город, а его отражение в воде. Вода, как зеркало времени, дрожала, искажая реальность, и в этом искажении я увидел нечто большее — саму суть бытия, его текучесть, его непостоянство. Кадр, который я сделал тогда, стал для меня не просто изображением, но символом: город — это не только камни и стекло, но и их отражения, их тени, их эхо.

Фотография, как и память, избирательна. Она выхватывает из потока времени отдельные моменты, но при этом всегда оставляет за кадром что-то важное. Иногда я думаю, что настоящая фотография — это не то, что видно на снимке, а то, что скрыто. Как в стихах, где главное — не сказанные слова, а паузы между ними. Город, с его бесконечным множеством деталей, учит меня этому. Вот женщина, стоящая у витрины: её лицо отражается в стекле, смешиваясь с манекенами, и я не могу понять, где заканчивается реальность и начинается иллюзия. Вот старик, читающий газету на скамейке: его фигура кажется вырезанной из времени, одинокой и вечной. Вот дети, играющие в парке: их смех — это музыка, которая не войдёт в кадр, но без которой снимок будет мёртв.

Иногда мне кажется, что фотография — это мой способ беседы с городом. Мы говорим на разных языках: он — на языке света и тени, на языке образов, я — на языке диафрагмы и выдержки. Но в этом диалоге рождается что-то новое, что-то, что не принадлежит ни ему, ни мне. Это третье измерение, где реальность и воображение переплетаются, создавая новую реальность. Город рассказывает мне свои истории, а я пытаюсь их услышать и запечатлеть. Иногда это удаётся, иногда нет. Но даже неудача становится частью процесса, частью этого странного, почти мистического общения.

Есть в фотографии что-то от магии. Не той дешёвой магии, что поражает глаз, а той, что трогает душу. Когда я смотрю на свои снимки, я вижу не только то, что было перед объективом, но и то, что было внутри меня. Каждый кадр — это отпечаток не только света, но и моих мыслей, моих чувств, моих сомнений. Город, как зеркало, отражает меня самого, и в этом отражении я узнаю себя — не того, кто я есть, а того, кем я мог бы стать.